У каждого города – своя история. Она пыльными страницами газет, альманахов шелестит в тиши музеев. У нее есть документальное подтверждение, как-то: карты, планы застройки города; распоряжения, приказы, циркуляры градоначальников; фотографии известных и не очень горожан; невесть как сохранившиеся меню городских ресторанов… Мемориальные таблички в старых кварталах извещают, что здесь родился тот-то, жил такой-то, вершил великие дела некто…
Но есть и другая история. Она передается от бабушек – внукам. Знаете, бывают вечера, когда вдруг из-за какой-нибудь аварии на какой-то подстанции надолго отключают электричество, и долгий зимний вечер становится бесконечным без привычного «листания» телевизионных каналов или «плавания» по И-нету. Вот тогда-то семья собирается вместе возле свечки, и кто-нибудь вспоминает слышанную от деда или бабки таинственную, загадочную, похожую на сказку историю, которая произошла с дедом деда или… ну, вобщем, историю, где быль переплелась с домыслами, и уже не понять, что это – реальное событие, легенда, сказка ли …
Легенда о женщине в белом
Ранним утром, когда лучи восходящего солнца чуть касаются обрывистого берега над местом слияния Ингула и Южного Буга, на Набережной, на верхних ступеньках «Потемкинской лестницы» белой тенью скользит силуэт молодой женщины. Она медленно идет по самому краю обрыва, спускается по лестнице, поднимается вверх снова, надолго замирает возле пушки, как-будто всматриваясь вдаль. Кто эта красавица? Что делает она в столь ранний час на крутом берегу реки? Кого ждет она?..
Говорят, что в давние времена, на заре истории Николаева, служил в почтовом ведомстве молодой чиновник. Безусловно, он был хорош собой и обладал множеством добродетелей, потому покорил сердце единственной дочки одного заслуженного морского офицера. Отец девушки не возражал против брака, и уже была назначена дата венчания… Но…служебный долг позвал молодого человека в дорогу: нужно было срочно доставить куда-то важную депешу. Сборы были недолгими, прощание нежным, и, поцеловав на прощание руки суженой, юноша прыгнул в сани (время было зимнее), возница дернул вожжи, и сани, скользя по Московскому тракту (нынешняя улица Московская), исчезли в снежной дымке.
Долго ли отсутствовал юноша – доподлинно нам не известно. Наверное, не малое время – ведь до столицы путь не близкий. Красавица тосковала и часто ходила на берег Ингула, всматривалась через реку вдаль, ждала своего жениха. Вот и зиме пришел конец. Одним ранним весенним утром девушка вышла на берег и увидела на посеревшем льду какую-то суету. Она сбежала с обрыва, подошла в реке и услышала от снующих по берегу мужиков, что ночью, не дожидаясь открытия перевоза, по ослабевшему льду через реку переезжал какой-то почтовый (спешил, видно, очень!). Лед не выдержал, проломился, сани провалились под лед. Лошади не смогли выбраться из ледяной купели – мешала упряжь, сани тянули ко дну. Погиб и возница, - его тело достали из полыньи. А вот того, кого он вез – не нашли…
Она так и не смогла поверить, что ее любимый погиб в ту ночь. Ведь тело не нашли… С тех пор каждое утро тоскующее сердце приводило ее на крутой берег Ингула, – невеста ждала своего жениха.
Шли годы, много весен прошелестело в николаевских тополях, много седых волос засеребрилось на голове одинокой женщины, каждое утро встречающей рассвет на берегу Ингула. Прошло больше двух веков. Вот уже только еле заметная белая тень появляется на «верхнем БАМе». А любовь жива, она не подвластна времени…
Легенда о пьяном греке.
Когда-то, еще до войны, покой слободских жителей в районе морского порта, которых не так уж просто было чем-либо напугать, тревожил призрак пьяного грека. Да и не тревожил вовсе! Их чаще «доставали» пьяные дебоши не совсем интеллигентных соседей. Ну, на нетрезвых соседей всегда был наготове крепкий кулак, – это дело обычное, а вот как реагировать на шатающуюся по поселку странную тень? Домой не пригласишь, сто грамм с ней не выпьешь, морду друг другу не набьешь… Черт его знает, что за один!.. Но призрак был смирный – зла никому не творил, а одной семье так прямо-таки помогал! Пойдут пацаны рыбу ловить, увидят маячившую у воды тень – вот туда и идти надо – здесь бычков натягают столько, что и нажарить, и насушить, и котов местных обкормить хватит. Но это только если в компании пацаненок из ТОЙ семьи будет. Женщины из ТЕХ всегда были самые красивые, замуж удачно выходили, а мужики – трезвые и деловые.
Так откуда он появился, этот пьяный грек? Почему грек? И почему пьяный? Слушайте сюда.
Была в порту таверна – не таверна, кабак – не кабак, трактир – не трактир… ну, вобщем, заведение, где можно было хорошо, по-украински, покушать, выпить напитков разных, отдохнуть, переночевать, если хозяину понравишься. И как обычно случается, была у хозяина дочка-красавица. 16 лет. Нимфа морская – ни больше ни меньше! А в порт заходили корабли не только российского флота. Были здесь и турки, и голландцы, и испанцы, и португальцы, и греки…
Моряки часто заходили к гостеприимному хозяину на кружечку чего-нибудь: покушать, выпить, поговорить, на дивчину пооблизываться. Но смотреть смотри – а руки не распускай! Все знали о тяжелой руке хозяина. Да и не тот народ это был, чтобы обидеть девушку, или отца ее, уважаемого человека, – хоть простые моряки, а кодекс чести был – не чета ни тогдашней знати, ни нынешним политикам! Вот. В положенное время пришел к красавице свататься греческий моряк. Наверное, не первый раз он появлялся в таверне, наверное, много подарков подарил и дочке, и отцу ее, но хозяин был не против. На радостях крепко выпили с будущим зятем… А вечером нужно было моряку возвращаться на свой корабль – дисциплина! Корабль стоял у пирса – на причал были переброшены сходни. Подгулявший грек поскользнулся на сходнях, упал в воду и был раздавлен об пирс корпусом корабля.
Погоревав положенный срок, девушка вышла замуж. А через какое-то время стали люди замечать, что появился у нее ангел-хранитель. И не только у нее, а и у детей, и у мужа… Тихая, шатающаяся тень приводила заблудившихся детей-сопляков домой, помогала выбраться из воды тонувшим, вела домой по переулкам, минуя компании босоты…
В тяжелые годы войны уже не знаю в каком колене потомки той девушки были вынуждены перебраться в какое-то село, кажется, в Козырку. Пошли по хатам проситься на постой. Вот подошли к порогу одной из хат, а взойти на него не могут: из рук поклажа валится, дети кричать начинают, ноги подгибаются. Как будто не пускает кто-то, тень какая-то. Несколько раз пытались – нет! Ну ладно, пошли дальше. Остановились где-то. А через время все жильцы той хаты, куда тень шатающаяся не пускала, вымерли – тиф. Говорят, после войны (во время которой, кстати, никто из этой семьи не погиб!), люди эти из города уехали куда-то в область. Грек-хранитель за ними последовал. И сейчас, наверное, верно служит пусть не своей любимой, так хоть потомкам ее, которые, кстати, могли бы быть и его потомками, не поскользнись он в ту туманную ночь на скользких сходнях…
…и еще две короткие легенды.
Шли в наш степной южный край солдаты. Может, по приказу самого Потемкина шли – на разведку и обживание. Для прокорма гнали с собой отару овец: скотина неприхотливая, ест все подряд, ухода особого не требует. В районе старого городского кладбища сделали привал с ночевкой. Рано поутру разбудила служивых труба. А овцы спят… Расположилась отара кругом и спит как убитая. Что за чертовщина?! Российский люд православный при любых непонятных ситуациях что делает? – крестится и батюшку зовет. Так и сделали. Но ни братская молитва, ни полковой священник ничего поделать не смогли. Знать великую силу взял в этом месте сатана… Тогда сообщили о чуде самому блаженнейшему *****. Он послал самых праведных, самых чистых, известных святостью собратьев, чтоб сотворили молитву и восстановили торжество духа святого над демоном. И было священников ровным счетом сорок.
Не устоять перед молитвой праведных силам тьмы! Развеялось как туман наваждение. Поднялись овцы на ноги, и пошли служивые дальше в путь, исполнять свой долг перед отчизной…
А в память о том событии и в назидание потомкам основали на том месте заколдованном храм и назвали его именем сорока святых.
***
Вечерней порой, около пяти часов пополудни, из каменной стенки завода им. 61 Коммунара выходит тень адмирала: в белом кителе, при орденах. Адмирал медленно шествует к старому ингульскому мосту, надолго останавливается возле будки сторожа (теперь пустой и заброшенной) у самого моста.
Он ждет корабль? Человека? Известие?
Иногда видели адмирала сидящим на нижних ступеньках потемкинской лестницы, иногда возле заводской стены у самой воды…
Забыто его имя, никто не помнит о былых заслугах (они имели место, раз на груди орденам тесно!). А адмирал безмолвным напоминанием кому-то о чем-то выходит из камня и ждет… Неужели никогда на дождется? Неужели не обретет наконец покой страдающая душа?..