Лежала женщина в подъезде,
По пьянке исказив лицо в тоске,
И ужас жил во всей ее одежде:
В застиранном трико,
В заштопанном носке.
А рядышком, усевшись на ступени,
Дочурка ждет, когда проснется мать,
Прикрыв подолом в ссадинах колени,
Не может ни уйти, ни глаз поднять.
А мимо шли прохожие, вздыхая,
Кто как умел - жалели егозу,
А та, украдкой челку поправляя,
Размазывала грязную слезу.