Нет чувств возвышенней и слаже
С любимой время провожденье…
Да только в той ли наслажденье,
Кого купил на распродаже?
...
Возможность есть и деньги тоже,
Да и желание, хоть тресни.
«Любовь! Она ещё быть может»…
Под нос мурлыкает он песню.
Чего же не тряхнуть мошной,
Вкусить какого-нибудь тела.
С горящим взглядом, как на дело,
Спешит он в ресторан ночной.
Был романтичен тёплый вечер.
А быть и не могло иначе.
Он шёл в костюме от «Версаче».
Она плыла к нему навстречу.
Смуглянка с дивной гривой влас.
Стройна, мила и грациозна.
Она смутила бы и вас.
Я заявляю вам серьёзно.
Мужчина он в рассвете лет,
Жаль, не разборчивый во связях.
И тянет, как магнитом, сразу
К нему всех разовых Джульетт.
Красивы все вальпараиски!
Как зажигает с ними румба.
Цветы, шампанское и виски.
И капитан уехал с румба.
Всегда серьёзный и суровый,
Тут вдруг расцвёл, как эдельвейс.
За ночь с красоткой чернобровой
Готов на всё, ведь завтра в рейс.
Ну, всё! Последний день Помпеи…
Уже горит бикфордов шнур.
На абордаж, вперед скорее!
Сразил его стрелой Амур.
И обещания забыты
«Не пить водицу и копытца.
Ресниц изящный взмах блудницы…
Но так близехонько корыто.
Как гончий пёс, с упрямством бычьим,
На поводу у либидо,
Пока терзал свою добычу,
Он был ограблен «от и до».
Проснувшись в «звёздночном» отеле,
В какой-то затрапезной келье
На пару со своим похмельем
Один, естественно, в постели,
Как каруселил, вспомнил сразу.
И стало вдруг невмоготу,
Свою заметив наготу,
Он долго материл заразу.
Досталось, жаль заочно, крысе
Не будет места ей в раю.
О, Чили! О, Вальпараисо!
Я что-то вас не узнаю.
Милее нет страны на свете.
Здесь не плевали на законы
Ведь помню я при Пиночете
Не посягали на влюблённых.
Как вечер был вчерашний сладок.
Гитары, песни... и цикады!
И вот такой в душе осадок.
Знать поделом мне, так и надо.
А, впрочем, мне ль волков бояться?
Как это и не тривиально.
За потребление эрзаца
Наказан я материально.
Ну, а чего же я хотел?
Непротивления сторон,
Слиянья двух продажных тел
И что бы никому урон?
Увяз, однако, коготок…
По самые… по помидоры.
Отсюда на душе раздоры
Да, не укусишь локоток.
Классически сыграли роли.
Был стар, как мир, киносценарий.
А эпилог один, до боли
Знаком и вечен, как гербарий.
Таков the End у этой ленты:
Наложница сбежала с ложе.
В карманах не было ни цента.
Да и карманов, в общем, тоже.
А утром ранним босиком
Герой наш без стыда и страха,
И без штанов, и без рубахи
Пришёл на судно. В горле ком.
…И про вещей его пропажу
Известно стало экипажу.