Пробило девять на часах.
У городских ворот
В плаще дорожном рыцарь встал – усталый пешеход.
Он утомлен и одинок, он поседел в боях,
Но прежде чем войти, надел он шутовской наряд.
Толпа веселых горожан стекалась ко дворцу,
И он с толпою подошел к высокому крыльцу.
Вся знать, весь двор, - все были здесь: шелка, парча, меха.
«Сегодня дочка короля объявит жениха!»
Она смотрела на порог так: глаз не отвести.
Как будто бы ждала того, кто был еще в пути.
За спинами вошел и встал шут, неизвестный здесь.
Стих гомон. Каждый молча ждал, кому окажут честь.
Звенела в замке тишина.
Взор, словно луч, скользил,
Принадлежащий никому, с шутом клинок скрестил.
Его глаза светлы как сталь, бездонны как вода.
И сжалось сердце короля: «В мой дом пришла беда».
Был тверд и нежен взор ее прекрасных синих глаз,
И тихий вздох прошелестел: «Я выбираю Вас…»
Все обернулись: кто же здесь? Неужто тот нахал?
Он молча выступил вперед и руку ей подал.
«Ах, он опасный чародей! Ее околдовал!
Ату его! прогнать взашей!» -весь двор вопил, кричал.
«Его прогоните? Ну, что ж, коль нет у вас ума..
Гость подчинится и уйдет, а я уйду сама.
Но на прощание скажу: блеск золоченых лат
Мне безразличен; сердца свет дороже всех наград».
Король был в гневе, а народ в недоуменьи был,
Но стражник на исходе дня ворота затворил.
Они ушли – в руке рука. Им лишь закат сиял.
Им только паж вослед глядел, и слезы он глотал.
Немало лет прошло с тех пор, их затерялся след.
Народ, что рыцаря изгнал, решил, что правды нет.
Но бывший паж их вспоминал, и сквозь завесу лет
Их звездный свет ему сиял. Он был в душе поэт.