Мимо тьмы, что на карте, и мимо заблудшего света,
забывая навек обо всех перешейках и портах,
мимо странных вопросов и мимо заумных ответов
убери руку с пульса вселенной и вскрой ей аорту.
Я опальный монах, и когда мою жизнь убивали,
говоря, что убьют меня, я на коленях молил их,
чтоб мне прежде вогнали "под ногти пластины из стали",
растянули, пырнули, ударили "в нос со всей силы".
Так я молвил моим палачам, и они были рады
развернуть меня по часовой на проекции гроба,
расшатать все дощечки, пожечь без покойника крады -
так мучитель и мученик есть соучастники - оба.
Раз закончившись, смерть неизбежно становится рыжей.
Это поезд приходит на Ест, оживляя перроны.
Здесь царит бесцаризм, нет цензуры, и главное - книжной.
По ночам здесь разносятся наши счастливые стоны.
Власти вашей страны объявили войну нам; солдаты
отказались стрелять и устроились к нам на таможню.
Вы хотели посредством вагона с взрывчаткой взорвать их -
детонатор намок от дождя. Детонатору можно.
Это западосток, востопад, жизнь вне гроба не духом.
Но ведь мы говорим. Это не аутизм, не безумство.
Я кричу тебе без ворожеи и в самое ухо:
Убери руку с пульса!
Убери руку с пульса!
Убери руку с пульса!