Алексею К.
Мутна глушина, муаровый сумрак
Сыпется пена на вязкую грязь
«Куда ты помчался? Куда ж ты, придурок!» —
Всадник на зверя вопит взбеленясь.
Конник тощий рвёт поводья, хочет усмирить коня —
Стройный жеребец чубарый вольной прыткости охочий
Волки и лисы в ямы и норы
Ещё до заката забились скуля.
Брызги бруслинные да мухоморы
Ударам копыт подставляет земля.
Ездок решает: надо вусмерть животину загонять
Шпорит люто — к самой ночи получается унять
Чернильные линии тьму исказили —
Бездельные тучи сквозит лунный свет.
Ветрины уснувшие мирно застыли,
Дремучая мгла обнажила скелет.
Дёрнул конь на отблеск дальний — зов гекатовых зеркал
Мертво замер пленный странник, волю зверю уступил
Вышел на светлых мальчишек поляну.
Странные вещи те дети творят:
Тысячи бусин на ниточки тянут,
Гостя не слышат, друг с другом молчат.
Кобылица рыже-чала жутко косит глаз сорочий
По чащобе рысью ходит, плисом сквозь туман лоснясь
«Бабу кобелёк учуял!» —
Вмиг повеселел седок. —
«Кто б мальцов сюда без сбруи
И повозки приволок?»
Детвора на нить низает бусинок росяный лёд
Ничего не отвечают, кобылица к ним идёт
«Что ты хочешь от малюток?» —
С ходу же гундит она.
«Ты давай, юнец, без шуток:
Дом далёк, а ночь поздна».
«Конь измотан, я неволен лес покинуть до зари
Следом за конём свихнулся... лютый хрен меня дери!»
«Слезь с животного немедля.» —
Цедит сдержанно кобыла, —
«Впредь седлай чего оседлей,
А не первое, что было».
Спесь ездок теряет быстро: беловзор обворожил
Чистый разум чар не чует — зычно жеребец заржал
«Привяжи его подале,
Рёбра вскрой и сердце вынь.
Долго дети голодали —
Ты им сладкое подкинь».