С годами к себе вдруг относишься строже,
Закрыв свою книгу с последней главой,
Здесь что-то еще тебя держит... Но что же?
Сверлит время душу отверткой кривой.
И в гости заходит усталая мудрость,
Корит за ошибки, винит за грехи,
В глазах осторожность. Собака вернулась,
И тычется мордой в седые виски.
О, эта собака всего навидалась:
Пинков и подачек, и мёртвых щенят,
Но что-то в душе её чистым осталось:
Будка из досок. Дом с окнами в сад.
И добрых хозяев она не забыла,
И цепь, что казалась тогда серебром...
Щенят утопили. И ночь она выла,
И цепь перегрызла. Что было потом?
А мальчик кудрявый бросает ей хлeба,
И в санки её запрягает, шалун.
И пахнет мочой из коровьего хлева,
И снег полон звуков серебряных струн.
Тот мальчик в сугробе так звонко смеётся,
Верёвка протрётся на шее её,
И розовой пеной у рта оборвётся
Далёкое детство шальное моё.
Кровит и кровит, напоровшись на что-то,
С пеньковой верёвкой, с собачьей слюной...
В солдатских ботинках... От тяжкой работы
Хрипит пристяжная, упал коренной...
Сквозь годы тачанка летит с пулемётом,
И прошлое с места бросается вскачь,
И тело пронзает, и падает кто-то,
И новый колпак примеряет палач...
А мудрость уходит. Как ходят калеки.
Я в сон, будто в омут, опять провалюсь.
Под мрамором дышат сомкнувшие веки,
К груди прижимая пеньковую грусть.