Будто вылили синие краски на лес и поля,
ограничив прозрачность до правил и норм этикета.
Часовая уже миновала отметку рассвета.
Вот и мы на лазурной траве у крыльца. Вуаля.
На тебе разрисованный крохотной клеткой жилет,
у меня воротник на рубашке, заколотый брошью.
Мы идем от ворот в сапогах до колен к бездорожью.
У тебя на щеках блеклым пятнышком утренний свет...
Впереди резво мчится к деревьям большой лабрадор.
Из кустов вырываются в небо крикливые птицы.
Мы похожи. Глаза у обоих оттенка корицы.
Что ты видишь в моих? Я в твоих - бесконечный укор.
Я в твоих - бесконечно теряюсь. Нет правильных карт.
На охоте нет места: "спаси меня, я заблудилась".
[я в коричных глубинах ушедший ко дну Наутилус].
Поднимаем двустволки и ищем мишени. На старт.
Мы стреляем. И бегает с лаем большой лабрадор.
Среди голых деревьев туман разрастается плёнкой.
Мы на грани. Короткой и скользкой, как лезвие тонкой.
Мы тактично приводим к молчанию утренний спор.
Мы - эстеты. Что можно решить оскорбляя, грубя?
Разойдемся, расстанемся здесь у обрывистой кромки?
Мы стреляем [и, господи, выстрелы эти так громки].
Мы стреляем
[день близится к ужину]
сами в себя.