А он придёт, когда, возможно, у других не будет ни желания, ни сил,
А он, как мотылёк, легко взмахнёт своими плавниками.
Я посмотрю в его глаза: «Не понимаю, я приходить тебя ни полусловом не просил!»
А он ответит: «Дай подумать. Точно помню, что просил, не помню только: в феврале иль мае?»
Он скромный, тихий и такой большой - он жизнь проникшая в скалистые породы.
Он плавниками может рушить пароходы, корабли...
Но он большой не от того, что силу накопил, а от того, что выпускает силу ради счастья на свободу
И дарит тем, кто в плане «счастья» на мели…
И голова его громадная слегка кивнёт мне, мол, пойдём, чего тут думать? Выше нос!
Покрепче за него схвачусь своими кулачками,
Подумаю: я маленький такой, зато такой тяжёлый, но лёгкий он, пусть голова его с утёс,
И он, как мотылёк, легко взмахнёт своими плавниками.