мир шатает из стороны в сторону
лежу на диване
сжимаю в ладонях знаки Рейки
стук в дверь
«женщина с мужчиной ищут тебя...»
выхожу во двор
Здравствуй, мама!
Ты такая тёплая!
Как давно я не видела твою улыбку…
И не прикасалась к тебе…
С того самого момента,
Как они положили тебя в гроб
И засыпали землёй.
И Юра с тобой…
Ну конечно.
Ведь вы всегда были вместе.
«Мы с отцом прилетели, как только узнали что ты тут…»
Да, милая,
Наверняка, так бы всё и было…
Но что же он молчит так напряжённо
И не сморит в глаза?
Неужели всё ещё боится увидеть во мне
нечто более значимое,
чем умение парковать машину
и рассчитывать силу рубящих ударов
ладонью по горлу противника?
то, чему он не способен научить
в рамках трафаретной
трёхмерной
Программы Жизненной Приспособленности…
а может быть просто недоумевает
каким образом я выжила?
ведь последнее слово,
брошенное им в трубку,
было «Прощай!»
Не знаю, лестно ли было бы тебе узнать
При земной жизни,
О том, что ты была единственным его стержнем…
Ты прости меня, что пишу всё это тут...
Пишу вовсе не затем,
Чтобы оставить человечеству
Свой сверхценный опыт,
Подвергая угрозе индивидуальной интерпретации
Раскалённые чувства,
Оформленные в желчные словесные конструкции,
Которые так же далеки от реальности,
Как два противоположных берега Индийского океана…
Всё это просто самолечение.
Я так рада тебя видеть!
Хотя и знаю, что это лишь сон
И скоро от тебя останутся только
Солнечные зайчики на моей подушке…
Знаешь, я больше не пью.
Совсем не пью.
И не курю…
Но о последнем ты, разве что, догадывалась.
Я училась ходить, падать и вставать,
А теперь я тут
Для того,
Чтобы начать свой третий десяток
С собственного пути,
На котором нет места
Чужим иллюзиям.
В последнее время из моей пустоты
Родилось столько нового...
Я почти готова жить со смертью
Ибо поняла,
Что смерть –всего лишь продолжение того,
Что мы есть на самом деле…
Успеть бы обнять тебя ещё раз
До рассвета…
мир шатает из стороны в сторону...
лежу на диване
сжимая в ладонях знаки Рейки…
на подушке солнечные зайчики...