-Вот ваши лекарства, Александр. Сегодня мы начнем учиться ходить.
-Спасибо, сестричка. Даже не верится.
-Попробуйте подтянуться. Вот так, хорошо. У вас красивые руки.
-Я когда-то занимался музыкой...
-Теперь опирайтесь на меня и поднимитесь.
-У меня ничего не получится…
-В детстве разве сразу научились ходить? Не помните, наверное. Такое хорошо знают только ваши матери. Тогда вы не боялись упасть. Смелее, я удержу вас.
-Нет, не смогу. Ноги стали непослушными, будто чужие…
-Вы поверьте в себя. Наверное, пока лежали в палате потеряли всякий интерес к активной жизни.
-Может быть. Не знаю, что ожидает меня потом, даже не хочу об этом думать. Кому нужны инвалиды? Калеки на улицах раздражают и вызывают чувство брезгливости. Жалость унижает еще больше. Они же мешают своим близким.
-Настоящей заботой оскорбить нельзя. Вы сейчас сильно обижены и раздражены. К вам сюда перестали приходить. Вы, наверное, поссорились?
-Совсем нет. Просто она не переносит больниц, запаха лекарств и крови. Она боится этого…
-Я не знаю ваших отношений. Помыть близкого тебе больного человека, помочь ему часто приятно для обоих. Вы были с нею нежным?
-Был. Наверное, был. По крайней мере, старался, когда были вместе. У нас было счастливое время, красивая жизнь...
-Это немного разные вещи. Нежности к женщине много не бывает.
-Понимаю. Могу многое рассказать, чтобы вы меня поняли.
-Нет, не нужно. Не хочу знать всего этого. Мне самой приходилось работать в полевых лазаретах, под обстрелами тоже. Если на такую сторону нашей жизни закрывать глаза, уши, то совсем не означает, что ее нет. Попробуем еще раз подняться и пойти…
-Нужно начинать заново всю жизнь…
- Вам сейчас очень больно? Как вы мучаетесь, словно что-то сделали над собой...
-К физической боли еще можно привыкнуть. Это, как сигнал к самоконтролю. Знаешь, что еще жив. Труднее свыкнуться со своими мыслями…
- Уже совсем темно. Кто это? Я не узнаю вас. Все равно, сядьте рядом со мною. Вы вернулись. Наверное, мне все только кажется. Если это было правдой, я бы увидел это во сне. Значит это не правда и это не сон. Ты здесь…
- Да, я рядом с тобой. Протяни свои сильные крылья и согрей меня…
- Мои крылья давно сломаны. Я слаб и больше не умею летать…
- Я лягу рядом, совсем близко. Обними меня и положи руку сюда. Слышишь, как стучит мое сердце? Ты весь дрожишь. На войне был увереннее и смелее…
-На войне ты охотник и дичь одновременно. Она быстро меняет отношение к жизни. Все можно списать на войну, на ней нет правил. Она даже дуэль превращает в банальное убийство, а любовь в животную страсть и развлечение. Помнишь, Печорина у Михаила Лермонтова? Ему очень веришь, ведь написал об этом поручик, солдат...
В жизни война еще страшнее. Сейчас она странная, без линии фронта, флангов и тыла. Никогда не знаешь, что будет с тобой завтра. Словно, брошенный канат над пропастью между жизнью и смертью, между любовью и ненавистью. Война опустошает и разрушает человека. Под Дебальцево мы взяли в плен украинского силовика. Наверное, тоже стрелял в нас. Теперь он с ополченцами, ему дали автомат и он убивает бойцов нацгвардии. Говорит, что убьет даже своего брата, лишь бы прикончить эту гражданскую войну. Он увидел ее с другой стороны.
Страх смерти рождает ненависть и жестокость к врагу, даже безоружному. Нас, прошедших кровавую бойню не любят брать на работу. Помню это после Чечни. Мы видим этот мир другим. С нами всем становится неуютно, вроде чужие. Ждать новую войну долго не приходится, она приходит сама. Мне часто кажется, что там отношения честнее, они легко проверяются. Кто не выдерживает - уходит...
- Я видела твой осколок. Он маленький, оплавленный и острый. Слепое орудие смерти, похожее на железное сердце. Этот металл, делает вас другими. Совершенно дикая мысль, наверное…
- Вы, женщины, совсем другие, живете любовью, с ней прорастаете новой жизнью. Это мужчины теперь перестали работать на шахтах, строить дома и дороги. Они хорошо научились убивать, стали определять свое право на чужую жизнь. Однажды, я тоже захотел узнать могу ли делать это. Смог, нужно было только переступить через себя, через человеческую природу. Играл жизнью, рисковал и испытывал себя на прочность, не было у меня раньше никакой высокой идеи. Понимание пришло потом, когда рядом гибли другие. Все же гораздо легче подвергать себя опасности, если делаешь это не зря. Кто-то должен сегодня делать такую мужскую работу. Это была моя третья война...
Наверное, все это могло показаться кому-то неправильным, но у каждого всегда есть право на выбор и это моя жизнь. Все равно, не следует осуждать каждого, кто берет в руки оружие. Там у людей не было выхода, они защищали свой дом. Другие приехали туда, как на сафари пострелять в ненавистных русских. Словно одичавшие собаки они сбивались в стаи и шли на тошнотворный запах смерти. Для пуль и снарядов нет различий между бойцами и мирными людьми. Кровь у всех одинаково теплая. Гражданского населения погибало всегда больше, они для "укропов" самая первая цель...
Я не видел раньше на войне такой дикой жестокости. Легче было верующим. Не знаю, спасала ли их вера от смерти, но многим она помогала найти какую-то опору в себе, не давала сойти с ума. Впрочем, там случалось всякое. Кому-то вера не мешала расстреливать безоружных и кричать: "Слава Украине, героям слава"...
Пройти такой длинный путь эволюции от червя к человеку, чтобы снова превратиться в животное, зверя. На войне каждый видит только свою добродетель и продолжает безумие. Другого исхода нет. Там снова наступили окаянные дни.
Однажды, мне даже приснился странный сон. По маленькой планете среди разрушенных городов скачет, словно насекомое человек и стреляет. Он остался один на Планете людей. Это тупо и бессмысленно. За все в жизни есть своя цена...
- Война не сделала тебя хуже, только сердце больше ожесточилось. Оно не железное, мучается. Ты устал. Война для тебя уже закончилась навсегда, за этим окном другая жизнь. Пусть теперь мир наступит в тебе самом.
Поверь, я сама всегда нахожусь где-то между войной и мирной жизнью, встречаю и провожаю вас. У тебя еще все будет, поверь. Я останусь здесь, потому что это моя жизнь. Иногда выходишь из клиники, а там на улицах города совсем другой мир без кровавых тампонов и бинтов, ночных стонов искалеченных войной. Люди смеются, рассказывают анекдоты. Получается такой контраст, что я в метро просто закрываю глаза...
Пусть это время станет для нас ночью ночей, больше ни о чем не думай. Я же пришла к тебе сама. Осуши меня, словно бокал вина, выпей всю, до самой последней капли. Закрой глаза и протяни ко мне свои руки. Я освобожу их, снова сделаю тебя сильным. Пусть твои ноги обретут твердую опору.
Не знаю, что сильнее всего позвало меня к тебе, я многих видела здесь. Только это не жалость, совсем другое чувство. Ты был всегда закрыт от чужих взглядов, словно бронежилетом. Под ним ты совсем другой…
Лучше не бросать золотых слов впереди своих дел, не говорить о любви, просто нести ее людям. Мне всегда были ближе те, у кого душа в рваных ранах, но продолжали идти через пропасть…
Какой ты сильный, я знала, что у нас все так и будет. У тебя руки созданы для нежности и добра. Хочу просто побыть рядом, еще есть время…
- Даже не знаю. Кажется, что за все время здесь я первый раз так хорошо заснул ночью. Даже сон был удивительный. Как все это странно…
- Похоже, вы действительно теперь пошли на поправку. Хорошо выглядите, Саша. Наша клиника военно-полевой хирургии одна из лучших в стране. Поверьте, все у вас будет хорошо. Свой сон мне расскажите в следующий раз, если захотите. Завтра снова приду к вам. Будем вместе учиться ходить…
На фото здание Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге