Служил поручиком в гусарах
В Москве Дубровский молодой.
Сидел с друзьями часто в барах,
Как были деньги под рукой.
И вдруг из дома няня пишет,
Что ждёт отец его давно!
Вот-вот помрёт, что еле дышит!
Всю ночь читал её письмо.
Берет он отпуск моментально.
В свою деревню прикатил,
И узнаёт, что капитально
Сосед, гад, батю засудил.
Его усадьбу отбирает.
Просторный дом и всё село!
Гонцов судебных присылает,
И те глумятся весело.
Отец не выдержал обиды,
И помер на руках сынка,
Успев сказать. Меня прости ты!
Оставил голым, как щенка!
Стал думать молодой повеса,
Свезя на кладбище отца,
Идя с погоста краем леса,
Как наказать бы подлеца!
Чтобы родимая усадьба
Не доставалась наглецу,
Решил чертям устроить свадьбу,
Огонь, приладивши к крыльцу.
И приказал своим людишкам.
Добро не надобно спасать!
Сосед зарвался, даже слишком!
Его мне надо обуздать!
Сказали мужики. С тобою
Мы завсегда, отец родной!
Не будет гадине покоя,
Когда есть вилы под рукой!
Но только собрались толпою
Дом Троекурова поджечь,
Как хлопнул по лбу тут рукою.
Ведь у соседа дочка есть!
Похитить он её решился
У своенравного отца!
В усадьбу смело заявился.
Никто не знал его лица.
Сменил всю форму, даже китель!
Лапшу всем на уши надел!
Я, говорит, француз-учитель!
А сам на Машу посмотрел.
Открыла Маша сдобный ротик.
Учитель был довольно мил!
И многим дамочкам животик
В Москве, гуляя, округлил.
Беру тебя! Глазами шаря,
Помещик выпил молочко.
Вот только лишь проверю, паря,
Какое у тебя очко!
Кричит. К медведю отведите!
Он то и дело просит жрать!
Там живо в клетку затолкните!
Смотрите, чтоб не мог удрать!
Сейчас проверим дух у парня!
Берёт шмат сала, стал жевать.
Коль испугается, в овчарне
Сегодня будет ночевать!
А Маша, зная нрав отцовский,
Стоит, бледна от сцены сей!
Спокойно, Маша, я Дубровский!
Шепнул, сопя, поручик ей.
Заходит в клетку с кислой рожей,
И ну в мохнатого стрелять!
Упал медведь, но череп всё же
Успел молодчику помять!
А тут и шайка прискакала,
Чтобы Дубровского спасать.
На Троекурова напала,
Тому бока, стремясь намять.
Поручик вылез из-под трупа,
А на лице ужасный шрам!
Не трогать их! Промолвил тупо.
Я разберусь здесь после сам!
А через месяц закрутилась
Молва, как бабий сарафан.
В округе шайка объявилась,
Где одноглазый атаман.
Сполна отдал он долг отцовский,
И море кровушки пролил!
Спокойно, Маша, я Дубровский!
Врагам при встрече говорил.
Но шайку кончил полк московский!
А атаман всех удивил!
Спокойно, Маша, я Дубровский!
Перед расстрелом процедил.