У октября желанье сокращать,
желтеть, топтать, сжигать и веселиться.
В безумной пляске листьев ощущать
агонию чернеющей столицы.
У октября печальные глаза,
овечий взгляд, холодные объятья.
Он пялится на елей образа,
маня морозов белые проклятья.
Сопливит слякотью, командует дождём
и партитуры пишет для простуды,
он лестью стихотворной награждён
накала пушкинской высокой амплитуды.
Он дразнит днём обманчивым теплом,
и в платьях выцветших красуется по-бабьи,
а ночью души проверяет на излом,
хандрой орудуя, как будто острой саблей.
Фальшивя золотом, бравирует огнём
осин усталых, клёнов обречённых.
Он желчь свою на вес сдаёт в наём
всем мудростью открытий увлеченным.
Любимые не любят октября,
но могут украшать свои уходы
его симфонией… И слов не оброня
вмиг растворяются в печальных звуках коды…
Но я не сетую, октябрь, ты очень мил
своей двуличностью, своим брутальным лоском --
проростки чувств моих умело истребил,
замазав корешки пчелиным воском.
2014