Я теперь говорю, что нечистой была любовь,
и такая навряд ли сумела б вообще в моем сердце выжить.
Я с тех пор не люблю псевдочестность и громкость слов,
не люблю общий быт, а еще опасаюсь рыжих,
но их тянет ко мне, словно я это заслужил -
чтоб сгоралось в огне их мне больно и ежечасно.
Я теперь говорю, это было твоей виной,
это я здесь остался брошенным и несчастным.
Прикрываюсь плащом колких фраз, обнуляю все,
чтобы намертво, набело; славное пепелище -
там уже не взрастет, это грустно, но не беда.
Лучше так, чем, любя, оказаться чужим и лишним.