здравствуй, Кир, я давно обещала тебе писать,
видно, время пришло, когда город окутал траур.
последние месяцы эта выбеленность листа
приводила меня в замешательство. мы на пару
строчим монологи, ценой им становится пустота,
а первая строчка рождается под фанфары.
Табишев, мне в этом месяце стукнуло восемнадцать,
меня перестанут славить и возносить,
ведь до этого им младенец глаголил истины. если в кратце,
то теперь мы на равных, как господа не проси.
этот осточерствелый, в душе деревянный город,
по/хоронит нас всех друг от друга почти отцовской своей рукой.
я здесь наконец-то нашла пароли и место сбора
для всех , кто вне очереди отправляется на покой.
этот город, неосвещенный фонарным господним светом,
врывается, как опоздавший, в каждый табачный вздох.
я стою на площади в очереди за билетом,
пока гаснут последние лампочки
междунамьих слепых
поездов
.