Вертит копытом землю,
роет до самого днища.
(Я, вместе с публикой, внемлю)
Ищет...
Кровью украшена сцена
этой безумной работы.
Лязгает пастями смена,
плоть заполняет пустоты.
В мареве летнем стынет
жизнь в напряженных жилах.
Мысль о безумном сыне
родины, что забыла
жалит в висок пчелою.
Из-под копыта копоть
рвется, сжигая кожу.
(Публике лишь бы хлопать)
"Дай мне терпенья, боже..."
Жизнь убывает тихо,
лишь
пара рывков в запасе...
Целым осталось лихо -
весь этот труд напрасен.
В пекле июльской жижи,
в призрачном, злом Мадриде,
смехом толпы унижен
бык на людской корриде.