Я смотрела на них, и невероятное умиление овладевало моей душой. Такие разные – каждый из них сидел в своем уголке и жил своей жизнью. Такие разные – кто-то сосредоточен, кто-то немного раздражен, кто-то явно чем-то расстроен… Такие разные – все они собрались здесь, вокруг меня, и для чего-то – Господи, ведь для чего-то это нужно!
У каждого за плечами свой мешок, полный различных мыслей, чувств, воспоминаний, событий, радостей, горестей, побед, поражений, пристрастий, страхов… И у всех них это содержимое настолько различно, что сравнивать их друг с другом было бы все равно, что сравнивать между собой природные стихии.
Одна, сидя по-турецки на втором ярусе кровати, листает папку и раскладывает в ней какие-то листочки. Я знаю, что это за папка: я тоже веду такие. В ней хранятся не только конспекты лекций, которые она посетила. Эта папка – сокровищница ее мыслей, индивидуальных и неповторимых. Интересно, а о чем она думает сейчас?
Другая разложила на постели какие-то листы бумаги и, склонившись над ними, рвет что-то. Должно быть, на этих бумагах тоже изложены ее мысли, но по какой-то неведомой мне причине она решила от них отречься…
Третья лежит на кровати, закрыв глаза и вставив в уши наушники. В этот момент в ее мыслях происходит что-то невыразимо важное и серьезное для нее. Вдруг она встает и выходит из комнаты, а через некоторое время возвращается с большим ярко-оранжевым апельсином, назначение которого, судя по всему, состояло в раскрашивании тяжелого и мрачного периода ее жизни… Я понимала – точнее, я очень хотела верить в то, что этот период – определенная ступень на лестнице, ведущей к ярко-оранжевому диску солнца…
Такие разные… Мне так хотелось, чтобы каждый из них увидел чудо – хотя бы самое простое, обыкновенное, но после которого они бы захотели (да, именно захотели! – возжелали всеми фибрами души!) стать немного лучше. Я смотрела на них, и невероятное умиление овладевало моей душой…