Этот надрыв ни высечь, ни соскоблить, ни выжечь.
Он въелся в меня сильней, чем пыль в пару тысяч книжек
заброшенной детской школьной библиотеки.
Сильнее, чем тяжесть бессонной недели - в веки.
Баланс на краю листа, что режет не только кожу.
Ни пряная пустота, ни ласка - тут не поможет
ничто. Кроме надрывной песни.
И счастье, если она... Если...