Плеснула осень капельку тепла...

Татьяна Фёдорова -Голубева
  Колдунья Осень.
       
Колдунья Осень, снимаю шляпу,
ты бесподобна,
приходишь в дождик из тучи мятой
грустить под окна,
по-птичьи всхлипнешь, пройдёшь по саду,
умоешь утро,
приветишь солнце и королевой
предстанешь мудрой.
Добро в сусеки, серёжки сёстрам,
влюблённым тайну,
деревьям злата, из паутины
паук случайный
узор развесит посеребрённый
бесценной сканью,
а люди в счастье поверят снова,
ища свиданья.
Ты зачаруешь, заманишь светом,
теплыни негой
и дашь надежду, что очень долго
ещё до снега.      

                *  *  *

Плеснула осень капельку тепла...


Плеснула осень капельку тепла,
лаская город солнцем напоследок
и струйка пешеходов потекла
вглубь парка вдоль скучающих беседок.
Смущаясь, начинаем променад,
любуясь на осенние красоты,
хранила осень праздничный наряд
подарком для сегодняшней субботы.
Осенних клумб живое волшебство
желтея, превращается в гербарий,
а Вы наговорили мне всего
такого, что забудется едва ли.
Листва кружится стайкой рыжих птиц,
резвится с нею ветер-прилипала,
историй наших - жизненных страниц-
ещё судьбой задумано немало.
Но, что бы ни случилось впереди,
останется тепло воспоминанья
трепещущим воробышком в груди
о радости осеннего свиданья.         
 

       *  *  *

Вот и кружится она, колдует...


Особым шиком и позолотой
скрывает осень
по-женски душу,
чтоб не обидел напрасно кто-то,
красу до времени
не разрушил.
Она-то знает в какой юдоли
проснётся скоро!
В полон к морозу
листвою шаркать по доброй воле,
под хохот ветра,
с умом тверёзым,
что ей, расхристанной,
путь на плаху,
холодный дождик мешком повиснет...
-"Уж вы простите её, неряху,"-
прошепчет с ветки
последний листик.
Вот и кружится она,
колдует,
разводит тучи,
гоняет стаи,
чтоб вы запомнили
золотую
и чутким сердцем добрее стали

    *  *  *

  Сентябрь одену...


Сентябрь одену в мечту о счастье,
в тепло привета,
я ровно в восемь из "Боинг"- пасти
спускаюсь в лето,
зачем мне осень с косою чёлкой
дождей и хмари,
пусть лучше носит кусок юбчонки,
бикини, сари,
бежит по пляжу, раскинув руки,
ко мне навстречу,
пусть будоражит мой сон в лачуге
любви предтечей.
Зачем мне осень из рваных листьев,
с печалью тлена,
хочу матросить, хочу любить Ев
самозабвенно,
чтоб в дали синей моей России
в снегах кромешных
всё вспоминать их, таких красивых
и самых нежных.
Зачем мне осень рубахой тесной
тянуть на душу,
шепну ей:-"Прозит!", задобрю песней,
чего же лучше?

            *  *  *
       Осенний вечер.
      

Осенний вечер - приятель странный,
приходит в чёрном, почти к обеду,
ложится тенью на плед дивана
и начинает вести беседу:
-"Согрей пришельца, подвинь подушку.
Ты любишь кокон из неги пледа?"
Он сладко-сладко поёт:-"Подружка,
усни, как я, я Морфею предан..."
Ковёр напольный, прости, Фейхтвангер,
поймает книгу, ворча растяпе...
Осенний вечер - типичный гангстер,
убьёт желанья и, дело в шляпе!
Глаза откроешь - ни ночь, ни вечер,
а сон уйдёт, подавив насмешку,
и возразить мне особо нечем,
развёл меня, как в гамбите пешку.

         *  *  *            
    Осень.


Она не спрашивала - нужна ли,
пришла и всё, как всегда приходит
и дождь выматывает, каналья,
минорным ладом своих мелодий.
Срывает ветер в слепом экстазе
листву с деревьев и сыплет наземь...
Ты выплываешь в чужом рассказе
знакомым именем - знали разве?
Почти забыла, вернее  силюсь
забыть твой запах, тепло ладоней,
а эта осень, скажи на милость,
явилась вдруг и покой мой тонет
в дне бесконечном, в потоках ливней,
а ночь застудит, встряхнёт ознобом
и ты вернёшься мечтой наивной,
моё сознание мучить чтобы..
Пусть ненадолго, на осень только,
пока заснежит морозом ранки...
Стекло меж нами -  я вкупе с болью,
ты с чёрной лентой на светлой рамке.               

          
            *  *  *

    Нарядим осень...


Обида выжгла крапивой душу
в кровь с волдырями,
ослеп от боли, да не везёт мне
с поводырями,
слепого тянут то в ров, то в яму...
Повеселиться?
Наощупь трудно представить явно:
а что на лицах?
Однообразно заездят мысли,
скрипя по кругу,
ведь тот, кто предал, был мне один друг
на всю округу.
Махну, не глядя, на всё рукой и в деревню, к деду.
Он самый добрый.
Да, он такой! Я
к нему и еду.
С пустым лукошком (возьму для вида-грибник,
брутальный!),
а электричка авось послужит
исповедальней.
Чем дальше -  шире диапазоны
моих приветов,
поток знакомых, места родные:
-"Ура! Приехал!"
Нарядим осень в шумы застолий,
шашлычный запах,
и боль отступит, куда ей, боли,
со счастьем в лапах?