Вечерние улицы - в мареве первого снега.
Ещё неуверенно, робко, почти как дитя,
Он падает вниз, будто ищет приюта-ночлега -
И кажется: тут же растает, минуту спустя.
Но мал – да удал: уцепился за ветви акаций,
Потом – умостился в щетинках засохшей травы.
И стал обживаться по воле небесных инстанций,
Собой заполняя прорехи, ухабы и рвы.
Так странно: вчера ещё - скучный и призрачно серый,
Встревоженный город опомнился, помолодел.
Разбуженный снегом - опять наполняется верой,
Движением жизни и кучей предпраздничных дел.
Скрипит белизна, приглушая назойливый цокот
Модельных сапожек – мечты городских щеголих.
И даже привычный, почти не смолкающий, рокот
Растерянно ахнул, осип – и смущённо притих.
Есть что-то волшебное в тихом скольжении снега
На фоне мерцающих окон в просвете ресниц.
Как будто Земля окунулась в надежды с разбега -
И замерла... к небу лицом, а не падая ниц.