Я встретил его на скрещении ржавых цепей и вен:
Он был белого цвета - белее, чем сотня звезд,
И из бездны его светящихся спектроскопических глаз
Вытекали капельки жгучих, угольно-черных слез.
Я увидел его так ясно, как вижу тебя сейчас:
Он был грустен и слаб, а казался так сонно чист...
Или только хотел казаться. Он звал меня в темноту,
Оттого был нежен и ласков, светел и голосист.
Но, заслушавшись пением, я зацепился за цепь
Или за вену. Холодно было, я и не посмотрел.
Только она качнулась, вытянулась струной
И пролегла чертою между двух наших тел.
Я смотрел ему вслед, в ладонях сжимал чью-то теплую тень.
И, когда он ушел, она просочилась сквозь пальцы льдом,
Обняла и укрыла тихо крылом из дождя и льна,
И я забрал эту тень в свой одинокий дом.
Теперь она спит со мною, дышит и пьет матэ.
Я связал ей на спицах длинный цветастый шарф.
Тот черно-белый призрак забыл дорогу ко мне
И умер в скрещении вен, света не увидав.