у Важного нет готовых фраз, Важное
само выбирает скорость шагов, марку
сигарет и длину волос.
и сколько бы мы не корчились над
быть -этим чертовым- или не быть?
не придумаем лучше, чем разложить весь
этот хлам: короны, мечи, черепа
в тесной гримерке
по полкам.
я уснул, а весной просил разбудить,
только ты в ноябре говорила так
громко.
это ты упрямым подвижным ребенком
растолкаешь, оставишь меня обнаженную
в декабре, в центре юности
честно влюбленную.
неродной нам язык - крик самых
внутренностей на коже
выбивается азбукой морзе -
дрожью.
с присущим оскалом прочтешь
все сама. перевести захочешь?
сможешь?
Важное не сверяется с твоим расписанием,
последнее слово за Важным.
Важное самодостаточно, самолюбиво,
просто невыносимо
в своей прямолинейности.
то, что я сейчас говорю, говорю не я,
а вырвано из контекста, из самых
моих позвонков, семнадцатилетнего
сердца.
чего я не хочу? жалости.
потому что жалость унизительна, да и я
не слабачок, честно.
засыпать не хочу. потому что спокойный
ход мыслей, крови через холодные будни,
он как нудный, как душный кошмар.
сна ты лишаешь меня напрочь, и я трясусь,
я вне себя от бешенства, но я
живу, здесь и сейчас бодрствую,
а красота
ходит кругами по стенам моей комнаты.
последнее?
Важному тяжело быть Важным.
я бы не сопереживала, если бы не была
на Его месте для
некоторых других.
Оно, может, и не хотело, у него
другие заботы, важности другие,
но до чего бы ты не дотрагивался -
- самовозгорание.
горит предмет, горит красиво, слепит
некоторого другого.
меж этих строк
брожу я-честная, я-настоящая,
не умеющая плясать под чужие мелодии.
спасибо за то, что ты стала Важным.
за все, что выше и ниже,
потому что, на самом деле,
у слов этих нет начала и конца, и они
ходят кругами по стенкам полости моего рта.