Падал снег, и поправив свалявшийся шарф,
Бомж спугнул стаю птиц и присел в подворотне,
Удивляясь - жива еще в теле душа,
Хоть давно потеряла себя в преисподней.
Ну а снег все летел на дорожный пунктир
И уже расходился, подтаяв кругами,
И все было не ново - старо, как и мир,
На ухабах окраин истертых ногами.
Плесень съела всю краску из выбитых стен,
Разлила по стаканам граненые души,
Здесь не ждали ни почестей, ни перемен,
Ну зачем им сдались эти чертовы «суши»?
В стылых окнах и свет неестественно рыж,
На один миллион всех забытых окраин -
Голь бетона и связки обшарпанных крыш.
Здесь с утра на ножах и хозяин, и каин
В своих бедах кляли и судьбу, и суму,
Где лишь смерть прибирала, сулив перемены,
Может всем, а быть может тебе и ему,
От измены себе, до всеобщей измены,
Что-то бегло списав с оборота листа,
Уповая на то, что скудеет изнанка.
Падал снег, стала вдруг подворотня пуста,
Кто-то всхлипнул и дальше - ни шатко, ни валко...
*«суши» - японское блюдо в, наводнивших Россию,
Суши-барах.