В душе так теплится и чисто, и наивно,
Как после зимнего дождя забрежжил свет,
И снова слышится почти неуловимо
Тот голос девичий: «воды! сушняк, сил нет!».
Мы посидим вдвоём под стенкою Берлина,
Какого фуя нас, подруга, занесло?
Так не хватало нам, видать, отцова дрына,
Поразлетелись, вот на праздники свезло.
И где бы не были, а всё же остаётся
Та юности невидимая нить,
Что всё ж в пути однажды да сплетётся:
Аэропорт, зима, «привет, гони запить!».