Снежная королева снегурочку-пугало
наряжает в белое платьице, вздыхает:
— Куда же мирок этот катится?
Где бабки и дедки криворуких детей и внуков?
Как будто их наспех слепило вселенское чрево.
Ну, вот и готова потеха для Кая,
пусть забавляется… (щурится близоруко)
Герда, слишком ещё живая;
морозишь, морозишь ей личико,
снежным гребнем по её волосам, да с инеем...
Седина на них тает — греют мечты согреть глупого Кая,
солнцем искрятся глаза её синие:
в голове Герды бабочки, бабочки... —
смешная старуха — глупая деревенщина.
В платке из козьего пуха понесла кота женихаться.
Смеяться — непозволительная роскошь.
Проснётся, боюсь, во мне женщина.
бывшая, земная... Тссс! Не говорите об этом Каю.
Сошёлся свет клином на этом олухе,
желание королевы — дело принципа!
Простолюдин, мечтавший стать принцем,
с последним грошом в кармане
бежит покупать Герде розы;
торговка, завидуя, снова обманет.
Об этом синдроме писал параноик-датчанин.
Да-да... у смертных есть сердце и в нём
слово «вечность» сложила сама Любовь
из света, мечты и отчаяния,
и Бог только знает чего там ещё намешано.
И я свои санки к большим привязала когда-то...
И Снежный король целовал меня в губы,
в ушанке отцовской, потешную...
И сказочник Ханс пошёл босиком за мной на край света…
коллаж авторский