Людмиле "Вердане" Смирновой.
Я шёл по льду морозной корки
Не обгоняя катафалк.
В ладонях согревал синицу.
Журавль тихо улетал.
Я дружбу провожал.
Уже безмолвную, без взгляда.
Что держит путь на Ахерон.
В его волнах есть горечь,
Но нет яда,
И не плеснёт наяда
Под гладь тревожащим веслом.
Друг рядом ждал.
И возле не было мне друга.
Комочек тёплый перьев
Исчезал.
Рука пуста.
Как паперть днём морозным.
А посреди – тень мертвеца,
В моей телесной оболочке,
В одежде столь родной –
Моя душа.
Но не её везёт худая кляча,
Неровно цокая о камни мёрзлых груд.
Там друг в гробу немом, там дружба.
Плачу.
А друг стоит и смотрит безучастно.
Разговорить его – напрасный труд.
Я здесь чужой – у него жизнь другая.
Но провожаю я его' на Ахерон.
И тень его идёт туда,
Меня сопровождая.
А тёплый и живой
За дверь железную идёт.
В руке его фонарь мигает.
Ступени серые.
Провалом чёрный вход.
Лязг.
Выросла стена,
От края и до края, –
Её терпение не перейдёт.
И друга нет.
В душе моей, не тая,
Лишь глыба льда его живёт.
Да снег идёт.
Следы неровные рождая.
За во'рот
Холод лезет.
Камень достаёт.
Что сердцем было,
Билось для него,
Не ожидая, что когда-то он уйдёт.
А я – иду другой дорогой,
Под тяжкий катафалка скрип.
И дружбу мёртвую несу,
Как мёртвого ребёнка, –
Его любовь, его каприз.
Да, жизнь – не поле перейти.
Она не сцена.
Не предусмотрено для дружбы в ней реприз.
1 декабря 2014