Я не знаю страны, где зимой так снега холодны.
Так пушисто, так сонно-медлительно падают с неба.
Так, что кажется мир навсегда засыпается снегом,
Засыпает под снегом, и больше не будет весны.
Я не знаю страны, где так властно приходит весна.
Где слепящее солнце, во льдах отражаясь стократно,
Говорит, что зима никогда не вернётся обратно.
И воспрявшему сердцу клетушка из рёбер тесна.
Распускаются почки деревьев, а небо весной
Наливается голубизной так пронзительно - ярко,
Что не верится, будто придёт выжигающий зной,
И спалит добела своды ультрамариновой арки.
Я не знаю страны, где июльского зноя полны,
Начинают звенеть комариным зуденьем полудни
И дышащие травы цветами взойдут в полнолунье
И до осени, кажется, далее, чем до луны.
Я не знаю страны, где у осени столько красы
Златотканных ковров, ожерелий рябиновых алых.
Горький дым, укрывающий сад голубым покрывалом,
И пыльца первых выдохов инея вместо росы.
Осыпается парк, обнажая сплетенье ветвей.
Принимается дождь моросить и слезливо баюкать.
Или ветер опавшей листвой, как цыганскою юбкой,
Вдруг взмахнёт и закружится, музыкой пьяный своей.
Я не знаю страны, где мне хочется больше, чем здесь,
Выпить просто воды – родниковой воды из ладони.
Впрочем, каждая песня – немножечко песня о доме.
Если только он есть.
Это главное.
Если он есть.