Люде Гросул
Я помню: нежно-голубое небо
и раскалённые от солнца травы,
и я с тобой, и, кажется, что мне бы
сейчас взлететь, и миг вот этот главный.
Ещё я помню, как однажды ночью
с тобой купались (был я в "самоволке"),
и целовались на прощанье, точно,
в последний раз, а был он первый только.
И помню домик у лесной дороги,
где ты спросила: «Ну, тебя испортить?» -
ведь не было в тебе от недотроги
ни капли. «Да», - ответил, - «порти».
А как лгала ты убеждённо часто -
я верил простодушно, до смешного,
ведь был я просто очень-очень счастлив,
в любви же был совсем неискушённым.
Ночная свежесть, поле в лунных бликах,
ромашек запах бесконечно-томный...
О, о таком не прочитаешь в книгах,
об этом сердце помнит лишь до стона.