Я весь люблю. Душа в заветной лире
разделится на три или четыре
и каждая отправится в полет.
В какой бы не сидела ты квартире,
она в тебе опять растопит лед.
Я весь живу. Здесь, в Северной Пальмире
мне хорошо, словно мишени в тире
или в большом костре карандашу.
Мерцаю и горю в своем пунктире,
прерывисто, но все-таки дышу.
Я весь молчу. Молчанье в этом мире
правдивей и честнее слов в псалтире.
Хоть золотом молчанию не стать.
Приятней мне стихи шептать в сортире,
а не кого-то в чем-то убеждать.
Я весь уйду. Ни в букве, ни в цифире,
ни в крохотной бактерии в кефире
я не оставлю даже и следа.
И лишь тебе в космическом эфире
звездою подмигну я иногда.