И, всё-таки, я - ужасный эгоист.
Удивительно, но душа - чистый лист,
благими помыслами разрисованный:
я с ним сижу, как в тюрьме арестованный
не по вине своей;
знаешь, я бы проклял людей,
но по привычке от души отрываю кусочки,
чтобы дойти, наконец, до точки
и в запятую её исправить.
Знаешь, мне бы себя заставить
не бежать, не кидаться в воду и пламя,
чтоб спасти того, кто всегда со своими делами,
и плюёт, хохотнув, на мои.
А душа моя начинает гнить,
потому что я слишком наивен,
раз хочу простудиться под ливнем.
Я срываю злобу во втором акте пьесы,
наплевав на всех и их интересы:
убирайтесь к чертям, они вас никак не дождутся!
А все лишь в кулачок смеются.
Знаешь, правду говорят, я эгоист,
раз душа моя теперь - чистый лист...