Это чувство, будто вдруг появилось много воды,
наверное, потому, что у каждого снега есть движения и запахи океана,
появляется присутствие великого в твоей жизни;
все было создано с учетом твоего сердцебиения,
недаром эти волны, непроявленные и неуслышанные,
возвращаются в сторону населения.
Будто не удерживаясь на отведенных
для них территориях, они в какой-то момент забегают всего
лишь
на минуту в сновидения, как дети вбегают в родительские
спальни.
И даже если их не видно, это еще
не значит, что их на самом деле не видно.
Та часть жизни,
которую называют жизнью,
никогда бы не вместила в себя такого количества звуков.
Ты говоришь - тишина, зная, что тишина это и есть то,
чего ты не можешь услышать.
Есть подвалы,
и есть крыши,
и где-то между ними спрятан океан; и все, что видишь -
мокрые зимние деревья, реки
и трава,
которая в своем мире является чем-то таким,
чем в нашем мире является радость или прощание.
И вот тогда, начинаясь ближе к утру,
они приходят и останавливаются совсем рядом,
словно кто-то проводит ножом рядом с лицом,
или пробивает механической печатью буквы
с обратной стороны,
теплой кровью по оберточной бумаге,
и птица за окном перелетает так медленно,
что пока ее видно,
я успеваю вписать нужные слова,
и даже успеваю их вычеркнуть.