Мой пленник не весел, он вовсе не ест, не пьет, не верит в гадание и не рисует карт. Быть может он болен? Да черт его разберет. Я каждый вторник ему приношу шоколад.
Я каждый вторник к нему захожу в окно. Он каждый вторник ложится к стене, молчит. Если он это так шутит - мне не смешно. Но подойти не решаюсь, кто знает, спит?
Я каждый вторник сижу у окна, смотрю, вдруг повернется, решится заговорить. Может он примет теперь-то тюрьму мою? Пес же привык, впрочем, главное не торопить.
Я некрасива, но разве здесь в этом суть? Пусть он не смотрит, что мне его глаза? Если увидит - не сможет потом заснуть. Я ж не чудовище, что мне его терзать?
Мой пленник все смотрит в пол, тихо шепчет: "Сгинь!". Разве ему понять, каково теперь? С каждой его молитвой, его "Аминь", я растворяюсь в воздухе, верь, не верь.
Да, у меня клыки, когти, крылья и шерсть. Правда, таких как я, было время, жгли. Это господня кара? Людская месть? Мне отвечать не хотели. Иль не могли.
Может, я родом из ада, его ли дело? Я ж не прошу любить, только б не молчал. Я б его освободила, если б умела. Пес к ногам жмется, сквозь сон словно кот урча.
Пленник все крестится, я все теряю силы. Я все теряю веру, что счастье есть. Что ему перестать? Сколько просила... Только б не умер, такую бы только честь.
Мой пленник вчера скончался, я вновь одна. Черные крылья становятся все черней. Что ты молчишь, мой единственный друг, Луна? Говори, говори, только попусту не жалей.