Если в смерти есть вечный покой,
Значить жил я с напрасной тоской…
Это, если отбросить поспешность,
Толкотню, беготню среди встречных.
Но ведь хаос он кажется только.
Каждый знает; куда и во сколько.
Да и мне срочно нужно спешить,
Всё додумать, сказать, объяснить.
Время память до сути сжимает.
Память времени смысл обрывает.
Это стало расплатой за то,
Что тебя я был встретить готов.
Что я в ворохе приторных лиц,
Разглядел твой издёрганный лик.
И, пока я к тебе пробирался,
Сердце падало, ритм обрывался…
Солнце было готово вот-вот,
Закатиться за горизонт…
Но последним усилием воли,
Я успел поравняться с тобою!
Шли мы в шуме безликой толпы,
Взгляд выискивал надпись: «Цветы».
Семь задумчиво – тихих гвоздик,
Мне хотелось тебе подарить.
Я свет вечерней, усталой зари,
Тихим шёпотом благодарил…
Было всё: Блики в море, цветы,
Много счастья и праздник мечты.
Были звуки нежней, чем слова…
Бархат кожи, любые права…
Трепет тела и взгляд: Не обидь.
Сухость губ и дыханье: Любить…
Но будто вспомнив, что время в обрез,
Запоздало забрезжил рассвет…
Мне казалось, - с недолгой росы,
Начинается всякая жизнь…
Мне казалось, - багровый свой ожиг,
Солнце высветив, не уничтожит…
Но оно в бурных ласках зари,
Краски смяв, поспешило в зенит…