(Заключительный эпизод из «Поэмы для юных филаретов»).
Довелось мне побывать в Гималаях. Там я, как заворожённый, последовал за павлином под удивительный шатёр баньяна и обнаружил возлежащего тигра, охраняющего эту обитель павлина. Тигр никак не отреагировал на моё посещение, и позволил мне спокойно удалиться; это привело меня в крайнее изумление.
Немного позднее я решил, что мне эта таинственная встреча с тигром почудилось, я посетил этот сказочный шатёр баньяна снова, но там не оказалось – ни павлина, ни тигра. Но там лежала на большой каменной глыбе, придавленная небольшим белым камнем, связка баньяновых листьев, на которых, было написано что-то на хинди. Позднее мне помогли перевести эти тексты. Вот что там было написано под общим заголовком «Брильянтовый Век принадлежит вдохновенной молодёжи».
* * *
Пусть трудятся руки у вас без конца,
Пусть сердце всегда вспоминает Отца.
Жужжите, как пчёлы молитву свою, -
Свой мёд добывают они, как в бою.
Им жить в этом улье, и в нём умереть,
Желания большего в мире им нет.
Мне юности песни слыхать довелось, -
Они взволновали до искренних слёз.
Танцуют они, как павлины в любви,
В словах и в делах - беспорочны они.
В брильянтовом веке живут, вы поверьте, -
Молитвы их – лучшие песни на свете.
Все игры, что дяди и тёти внушали,
Забыли, как бред, что больные познали.
В молчании чаще душой пребывают,
И в благоговении мир созерцают.
Ведь, кто-то хозяин Небесного Сада,
Ведь, Солнце с любовью одарит всех взглядом.
Влюблённые птицы им саги поют,
Пока ещё пусть в рукотворном раю…
Цветы ароматны и благоуханны,
Иные в бутонах, иные с плодами,
И все красоту дарят; приносят благо,
Душе несказанная радость и сладость.
- Вот, - скажут иные, - не раз уж слыхали,
Нам песенки эти, давно напевали…
- О чём эта песня? – немногие знают, -
Но, кто это знает, - в восторге бывает.
А многие в мире, как малые дети,
Для коих и ветер, как чудо на свете.
Но есть совершенные звёзды удачи,
От счастья - смеются, от радости - плачут.
В глазах тех прекрасных, удачных детей,
Мы видим картины всех завтрашних дней.
Они, несомненно, получат наследство,
Грядущего царства гармонии Света.
Способны дарить взглядом добрые мысли,
Лицо отражает возвышенность жизни.
От счастья танцуют они и поют, -
При жизни уже пребывают в раю.
Все мысли пустые, отбросив, они
Проводят, лишь в радости песенной дни.
Возможно ль, не петь, юность, мне вместе с вами,
И выше поднять песен юности знамя?
Привет, молодые садовники сада!
Плоды ваших песен, - нет лучшей награды!
Шипы и колючки, - в цветы превращая,
Цвети краше, юность! Цвети, золотая!..
И пусть вам приносят труды наслажденье.
Трудами украшена радость земная!
Труды вам – не бремя. Печали не зная, -
Чисты - омовеньем, и истинным знаньем.
На райском наречии заговорите,
С сокровищем знаний щедрее делитесь.
Стремясь к совершенству, жизнь станет полна,
Как полною в небе бывает Луна!
За пазуху знаний богатство берите,
Щедрее с другими богатством делитесь.
Ведь, это богатство, - скажу вам иначе, -
Чем больше дарить его, станем богаче.
От всех лжепророков подальше бегите,
Ковчеги с пиратами мыслью топите.
Мысль юная силу имеет такую, -
Её и пираты - бороть не рискуют.
Когда корабли их пиратские тонут,
Они чертыхаются, плачут и стонут.
В безумстве друг друга за глотки хватают,
Пиратскую кровь всю за борт выпускают.
Как мыши летучие виснут над морем, -
Все кверху ногами и вниз головою.
Глядеть на них людям и мерзко, и тошно,
Да так им и надо преступникам ушлым!
Нет! Им, сатанистам, что мир разрушают,
Не принадлежит этот мир обновлённый.
Завалит обломками мир погребённый,
Кто подлостью нормы людей нарушают.
Но юные Богу - за всё благодарны:
Им дарится Солнце и разум державный.
Их слово - что песня, походка - что танец,
Быть в мире прекрасными Бог завещает!
Не зря накопили сокровища знаний.
Не зря обретали прекрасные мысли.
Не зря от пустого они избавлялись.
Они к обновленью с готовностью вышли.
Танцуют они, как павлины в любви,
В словах и в делах - беспорочны они.
В брильянтовом веке живут, вы поверьте, -
Молитвы их – лучшие песни на свете.
ПРИМЕЧАНИЕ:
[1] Филареты (от греч. philaretos) – любящий добродетель.
[2] Максима [(от лат. maxima) основное правило, принцип] – изречение нравственного, этического характера; правило поведения, принцип, которым человек руководствуется в своих поступках.
[3] Говорится, что путь к счастью в стремлении к уединению, к созерцательности, иметь в себе содержание не нуждаться в обществах, т.к. по большей части все наши страдания проистекают из общества. Человек одарённый умом и духом в одиночестве творит свой мир. Кто своевременно привык к уединению, полюбил его, тот приобрёл золотой родник. Наклонность к уединению возрастает пропорционально умственной ценности человека. Добродушный Петрарки, склонный к уединению писал: «я всегда искал уединения (на берегах рек, в полях, в лесах), чтобы избегать тех тёмных соблазнов, которые сталкивают с пути на небеса».
[4] Фата-Моргана – (лат. fata Morgana – фея Моргана). Существует предание, что Фея Моргана живёт на морском дне, и обманывает путешественников призрачными ведениями) – мираж, при котором на горизонте возникают сильно искажённые и быстро меняющие изображения предметов, лежащих за горизонтом.
[5] Саади учил: «Стой поры, мы распрощались с обществом и решили вступить на путь уединения, ибо одиночество даёт безопасность».
[6] Вольтер, затравленный недоброжелателями, однажды воскликнул: «Земля населена людьми, которые не заслуживают того, чтобы с ними разговаривать».
[7] Сила уединения в практическом применении разума. В победе над впечатлениями действительной жизни, в рассеивании её миража проявляется всё величие человеческого духа, достоинства и величия. В гордом уединении человек способен оставаться равнодушным к чарам наслаждений и радости; его не потрясают угрозы и бешенство ожесточённых врагов, его решений не колеблют мольбы заблуждающихся друзей. В уединении человек остаётся невозмутимым перед обманной лестью, которой стараются опутать его оковами заговорщики. Здесь насмешки глупцов и невежественной толпы не лишают его самообладания, не роняют его самого в собственных глазах. Человек, словно находится под влиянием только ему зримого мира духа (мира понятий космического океана ноосферы). Перед океаном мира духа, словно призрак рассеиваются мираж наглядной действительности, и чистота мысли разума сохраняющей нужное направление, подобно магнитной стрелке, всегда указывающий на полюс Севера. Но здесь необходимо иметь в виду, что даже маленький кусочек железа при достаточной близости к стрелке, заставляет отклоняться эту стрелку от своего истинного направления и колебаться из стороны в сторону. Так и твёрдость духа человека в уединении может потерять самообладание и прийти в смущение от ничтожных происшествий людей, если они находятся в непосредственной близости, преграждая к нему живого потока космического океана ноосферы. Так что, даже обдуманные решения могут мгновенно пошатнуться от незначительного, но близкого источника противоположного ложного мотива, подчиняясь известному закону в силу которого, очень слабый, но очень близкий мотив иногда превышает мотив гораздо более весомый и важный, но действующий издалека.
Особенность духа, вследствие которого он подчиняется этому закону и не в состоянии отступать от него под влиянием силы действительно практического космического разума, - эта особенность и является тем, что древние называли «силой навязанной импотенции», или силой от близкого внушения. Полученный от этого аффект действует на нашу волю чрезмерным приближением к нам, закрывая разуму всё остальное, и наш внутренний дух не в состоянии видеть ничего кроме источника противоположного ложного мотива; в эту минуту теряется способность здравого соображения.
Литература: Веселовский А.Н. Историческая поэтика, Л., 1940; Жирмунский В.М., Байрон и Пушкин, Л., 1924; Соколов А.Н., Очерки по истории русской поэмы, М., 1956.