Есть белый цвет и чёрный цвет,
а остальные - между.
Есть взгляд суровый, как запрет,
а есть срывающий одежду.
Его народный, скорый суд
распутством назовёт и блудом,
а эти несколько секунд,
наверно, были чудом.
Когда отбросив все нельзя,
уже забытая природа,
наполнит дерзостью глаза,
и жаждой к продолженью рода.
Чтобы оставить в ветхости завет,
и не приблизить конец света,
поп должен в рясу быть одет,
а Ева - быть раздета.
Поймем, с морщинкою у рта,
утратив юности надежду:
начало - жизни нагота,
потом - всё в тёмную одежду.
Мы о любви напишем море книг:
о половой в духовности болезни.
А женщина, совсем на миг,
отдастся взглядом и исчезнет…