- Не люблю я гнить от скуки,
вот и наловчились руки
мастерить себе в охоту.
-Ты ж – бесценнай для науки!
- То-то! Зацени работу, –
мастер пнул сундук ногой,
жутко гордый, хоть нагой.
- Погодь, щедрость обмаркую…
За супризу, за такую,
я ж тебя, моё сердечко,
самолично расцалую!
Подь сюды… Ой, ё!.. –
осечка!
Баба выпала в конфуз:
- Ты б надел… хоша б картуз.
- Ну, бабуся, насмешила!
Ты ж сама растелешила
меня ажна до скелету.
Не запрятать мне за шило
мого грозного секрету.
- Не перечь! Хвасон блюди!
Аппетитов не буди.
- Так гони шмотьё обратно!
- Не толкуй конхвуз привратно…
провела я гигиену,
вот зола…
- Ох, ё!.. Понятно…
В чём же я?..
- Сыщу замену.
На, шелковый сарахван,
будешь в ём – вельможнай хан!
Гость вздохнул:
- Эх, наказанье!
Нет в тебе образованья.
Ханы в царственных палатах
любят баб да жрут лазанью
исключительно в халатах.
- Я гляжу: ты, умник – хват.
Так и быть, сыщу халат.
Покривился мужик в роже:
- Бабье платье мне – негоже!
- А мене нагое тело
глазом мять - негоже тоже!
- Ты ж сожрать меня хотела!
- Ну… тады, мой дорогой,
взгляд был на тябя другой.
Баба, вдруг залившись краской,
задала вопрос, с опаской,
- Ты пошто такой сурьёзнай,
с языком, разбухшим лаской,
бродишь по миру бесхознай?
Не горбун, не шибко пьян…
Али скрытнай есть изъян?
Мужичок стал рожей чёрен:
- Ну, вопрос… ё…дрёна тёрен,
ажна съёжилась печёнка!
Верою я шибко болен,
так сказала моя жёнка.
Вот за грех сей бабий бес
заволок меня в твой лес.
- И какой же будешь веры?
- Верую, что волки – серы
да невинны голубицы.
- Ну-кось, выболтай примеры, –
баба от души дивится, –
обскажи в какой из Вед
ты надыбал энтот бред?
Помрачнел гость и поведал:
- Да не мастер я по ведам.
Коль на жизню обернуться,
лютый я ходок по бедам,
как портки, надёжи рвутся.
Сколь не гну в трудах свой горб,
ан наградой станет гроб.
Бабу на слезу пробило:
- Ишь, как жизть тя невзлюбила…
Надобно тябе деваху! –
прыть старушку зазнобила,
заигралась Яга в сваху,
но зависла:
- А хоша…
Чем же я – не хороша?
Замер гость оторопело
и присвистнул:
- Эко дело…
дело-то, кажись, не – шутка.
Ты жениться захотела?
Я. конечно, радый жутко…
да, боюсь, твои красы
сократят мои часы.
Баба гневом задымилась:
- Аль не люба? – подивилась. –
Ты не корчи мне иуды!
Спесь утри да, сделай милость,
проглоти свои причуды.
Зазря хворсом не гордись,
к моёй сути приглядись.
Речь Яга вела натужно:
- Не суди меня наружно.
Я открою тябе тайну,
не шуткую: коли нужно –
перестрою мир хватально,
сила страшна мне дана.
Я – и бог, и Сатана!
- Жёнка – бог? Женюся срочно!
Но запомни слово точно:
баба-чёрт мне не годится! –
руганулся мужик сочно. –
Закоси под голубицу.
Зыркни в очи мне, Яга!
Смыслы склеила?
- Ага.
Бабий лик, с большим изъянцем,
вспыхнул девичьим румянцем,
распрямились гордо плечи,
взор покрылся страстным глянцем,
и запахли мёдом речи:
- Для меня ты, голубок –
Мироздания пупок!
- О! да ты – ума палата.
Жаль маленько старовата…
- Верь: в ночи все кошки серы.
- А коль лапну, а там – вата?
- Да я, на манер Венеры,
чисто дива сложена!
Хошь пощупать?
- На хрена?!
- Ты не хмурь, касатик, рожу!
Я ль тябя не обихожу?
Расстараюся об теле,
напою да спать уложу
на пуховую постелю.
Сама выкуюсь в брону,
от всех бед обороню.
- Ух, ё…дрёна оброна!
Да таковского урона
не бывало в жисти сроду!
Как общипана ворона,
задарма срамлю породу.
Обихожен в усмерть я:
под замком и без шмотья!
- Не вгоняй обратно в краску,
сраму не чини огласку, –
молвила Яга краснея
и призналась:
- Мужню ласку
ноне вижу лишь во сне я.
Не кручинься, мой герой,
щас прикроем геморрой.
Баба шкаф расковыряла,
в долгих поисках застряла:
- Гдей-то ж были две-три пары…
- Ты чего там потеряла?
- Бусурманские шальвары…
На, напяль гаремскай шик,
будешь хворменнай мужик.
- Энто чё же за хфасоны?
То ли юбки, то ль кальсоны?..
- Ся одёжа – есть награда,
для недюжинной персоны,
для тябя, моя отрада!
Мужичок в шальвары влез:
- Ну, держись, ё…дрёна лес!
Без греха или порочно
зажил муж – не знаем точно.
Раем он нарёк избушку.
И на страже счастья прочно
встала на часах кукушка.
А Яга в избушке той
служит рыбкой золотой.
Прытко мужа обожая,
мир в мечту преображая,
баба то травою ляжет,
то вспорхнёт, изображая
деву-лебедя, и скажет:
- Сущность счастья мне ясна:
мужиком изба красна!
От идеи домостроя
зародилось непростое
убеждение в народе:
бытия крепит устои
оборот мужей в природе!
Экзерцисец сей вполне
всем по вкусу…
да не мне.