Обветшалый креп колыхает ночь, обещая мраком в тебя врасти : спит в ладонях Бога чужая дочь, как игрушку вечность зажав в горсти...
Ей не страшно больше ...
Кровав подол, у распутной девки - из магдалин … Ангел прятал в крыльях, но ты нашел и убил …
Юродствуй! Не ты один - бес «в овечьей шкуре» - таких полно', избивай младенцев - века простят; горечь слёз невинных зови вином и дели с друзьями кровавый яд …
Небесами проклят, а прочим - свят, ослепляет иктом словесный нимб, на кресте гордыни висишь - распят , не Христос, конечно, но рядом с ним …
- Выживай, сильнейший! Ряди в сукно равно-тварных, тех что, как ты, мастит, просто помни - детской крови' пятно - не видать, да нечем его свести ...
Очерствело сердце, оно — гранит ... Если те, кто рядом - грехи поймут, есть людская память и та, что спит, на ладонях неба, и божий суд ...