Мне часто снится полная луна
над белыми обрывами Сюреня,
и профиль быстроногого оленя
рисует на кизильниках она.
Звучат копыта звонко и легко,
спускаются к земле поближе звезды
и несколько случайных облаков
во сне беспечном хмурят брови грозно.
Татарин старый как наворожил,
рассказывая мне под леса сенью,
что снилось полнолуние Сюреня
ему, пока он на чужбине жил.
И я мечусь, как загнанный кабан,
в реальность сна то веря, то не веря,
но тонкий нюх испуганного зверя
мне говорит, что это все обман.
Туман сознанья, разума и чувств,
разлившийся в глухой души ложбине.
И слышу шепот онемевших уст:
«Все это снится только на чужбине...»
Татарин старый как наворожил,
рассказывая мне под леса сенью,
что снилось полнолуние Сюреня
ему, пока он на чужбине жил.