Холодный древесный, местами прогнивший, пол;
И в окна задувает осенний ветер...
Таких, как она, не одна, не десять, даже не сто,
Кому настольная лампа в ночи одиноко светит.
Тихо шаркая стёртыми тапочками, она
Ждёт перед сном у калитки своё дитя.
Ждёт того, что помнит её едва,
И что простился с ней криками сгоряча.
Но, не сдаваясь, трясущеюся рукой
Со слезами, застывшими на морщинах,
Каждый вечер пишет ему письмо
Старушка, брошенная в пучину.
И снова утро, встреченное одной,
Снова немного припухшие красные веки...
Вздох. Последний предсмертный стон,
Отозвавшийся в тихом доме тоскливым эхом.
И спустя много лет, лишь когда он придёт на могилу,
Тихо скажет:"Привет, как давно я тебя не видел..."
Вдруг поймёт, какую давала силу
Женщина, что когда-то он так обидел...
Он посмотрит в глаза на слегка потускневшем фото
Вслух прочитает все письма, что не дошли.
Незаметно падёт на рубаху слеза одинокая.
С силой сжав кулаки, он с отчаяньем скажет:"Прости"