Закат - кит, распоротый батасом.
От пресыщенного зевка бойни
несёт страхом.
Дворы по пояс
в надышанном тумане бойлерных.
Исполосованный следами снег
– лицо Шемякина.
В злачных заведениях,
на опарышей муз,
роившихся в перегное бытовых ям,
пествуя своё бытие,
ловят поэты малых и больших рыб губ,
подмостками им Гроб Господень.
Во “Втором дыхании”
люди в пыльном грязном ритуальном
на спиртический сеансе
призывают Венечку выпить,
водя стаканом по доске “Вальпургиевой ночи…”,
другие у входа,
распухшие от скорби неизъяснимой -
утопленники в алкоголе
с винным камнем на шее,
снега илом укрыты.
Металлически хохочет трамвай,
и вороны вылетают из чердаков,
как зубы от удара,
по подоконникам
перьев кровь.
Натёртые до блеска канализационные люки –
пятаки на стылых лбах затоптанных тротуаров.
В пасти пса кошка трещит.
Узлами тополиных теней завязаны
де_белые мешки могил;
внутри под свирель стужи
сизые “подснежники” пляшут.