Город спал или попросту выглядел мирно дремавшим,
Сердце ухало так, как стучат работяги-часы.
Опадала листва перемен на весовские чаши,
Что по лавкам бесовским развесили ушлые псы.
Им наскучило, видно, гонять за хвостами впустую.
Да за службу не то, что даруют — три шкуры дерут.
Вот и вышли на промысел, совесть растрачивать всуе.
Эка невидаль, впрочем — продажный бессовестный труд.
Город окна закрыл, образа занавесил плотнее.
Многоваттное сердце всё бьётся по той кутерьме.
Громогласно по рупорам голос несёт ахинею.
И несёт мою душу неведомый кто-то во тьме.