Скрежет старой кровати по бетонному полу,
Еще помнят бокалы как струилось вино,
Не забудут и стены ту последнюю ссору,
След которой из жизни стереть не дано.
Лепестками сушеной, не раскрывшейся розы
Вся усыпана спальня, коридор и балкон,
Обвивали все окна виноградные лозы,
Приглушая протяжный, завывающий стон.
На столе два графина, виноград и письмо,
На котором чернилами черными имя,
Имя той, что забрала с собою тепло,
Все тепло, что когда-либо с милым делила.
И дорожки из свечек, воском плача уныло,
Провожали печальную сцену огнями,
Помни, милая, вечно, что любовь не остыла,
Что не смеркнет во веки ее искр сиянье.