Как гуттаперчевое, было тело,
А мы - глупцы, свои сердца, упорно,
Терзали так изыскано умело.
Арканом судеб стискивали горло
Любви своей - скиталице несмелой...
Ей, нам казалось, ничего не страшно.
Пока был каждый занят лишь собою,
Страницы шелестели жизни нашей,
И всё, казавшееся гибким раньше,
Явилось к нам застывшею. любовью.