Не скрипки рыдали, не лопались струны,
Смычки не пронзали донецкий простор,
Отряд ополченцев отчаянно юных
Шел ночью на запад в секретный дозор.
Шел Пятый - хрипатый, весь жизнью помятый,
Четвёртый - упёртый, Второй - заводной,
Шел Третий, шептавший стихи, словно мантры,
И Первый, что "Сокол" имел позывной.
От скрытого следа, бесшумного шага
Всю ночь бесноватые злились враги,
И жгли их снаряды дома, как бумагу,
А в храмах молились: "Господь, помоги!"
По взрытой дороге змеёй многотонной,
Чуть утро умыло от спячки лицо,
На город вдруг ринулась танков колонна,
Ей путь преградила пятёрка бойцов.
Кровав и неравен был бой скоротечный,
Уже четверых обнимала земля,
Но Третий с живучестью не человечьей
Всё бил, вызывая огонь на себя...
И лишь на закате комбат седовласый
Пробился к своим, но бойцов уже нет,
Есть только мобильник, дрожащий, напрасный,
И в месиве поля пять порванных лент.
И намертво трубку он вдавливал в ухо
На вой материнский из чрева земли,
И страшно твердил отстранённо и сухо:
"Был бой, все погибли, спасти не смогли..."
Где скрипки рыдают в России огромной,
Есть кладбище с бедной могилой внутри,
Там скрипка гранитная с надписью скромной:
"Любимой дочурке, Бойцу №3".