Зимой душа училась умирать,
Устав от дней бессолнечных и мглистых...
Темнели, лиловели аметисты,
И становились косы серебристы,
И не хотелось открывать тетрадь...
Шажками обходила тишину
Большая стрелка, и огарка пламя
Плясало на стене безумной ланью...
И шут бы с ними, с зимними делами -
К берложному так и тянуло сну:
В нём розовые персики цветут,
И розовеют старенькие крыши...
Монашек погулять в долину вышел,
Где всё весною и покоем дышит
И обещает благостный уют...
А сны полупрозрачны, как пергамент,
Уставший восстанавливают дух,
И засыпаешь, досчитав до двух...
Ещё один безвольный день потух
Меж тем и этим жизни берегами.