Игра решает суть момента...
осколка глянца в стакане крепкой.
Ведь в жизни каждого огурчика
бывали взлеты и падения...
у баночки родимого рассола...
орбиты её недр.
И попивая, охая, искомо зелье
с наслаждением я и весьма трезво...
Да, в голове всё: "Рум - пум - пум!"
Спою вначале... тихо, слезно
и о главном:
"Интернационал!"
Нога блистает звездным часом
пинка выписывая мурке,
что зазевалась рядом...
затем уж не остановилась лапка окаянна!
Ей танец подавай!
Ну, хорошо...
Для храбрости
грядущих милости полетов,
я наливаю стопочку сердечной доброты.
Нога конвульсией сатира одержима,
а кошка наблюдает с безопасной стороны...
"Хоп - гоп! Хэя - хоп!"
Пляшу под дудку собственных
миазмов...
А в руки шаманское
внедрилось
явно воздаяние...
Да, сам я,
словно в транса торжестве...
Здесь был когда - то глянец.
И суть моих нетленных дней...
Теперь же...
Но, это кошка во всем и виновата!
Сдуваю я прыгучим сальто,
её словно пылинку с кухни
пинком,
что не попадаю и
рушусь сам плашмя на зад.
*******************************************
Я открываю наверное по утру глаза.
И истина двоится...
"О, что же произошло здесь?"
Взирает на меня поодинокий на груди огурчик.
И банка расколотая верным гневом
верховного шамана бутсы...
всё тут же рядом,
да не в своем стекле,
а в нем тут всё кругом...
и воины зеленые соленые
уже порядком так подсохли...
Лишь водочка я вижу, да,
на меня серчает...
держась таки не опрокинутая
на краешке стола и из последних сил!
И из последних сил...
не думая о глянцах,
что я вот так пропил...
тянусь я рефлекторно
к правде матке,
что ждет меня,
оценивая столь трезво.
Лишь кошечка - святое
в сравнении существо,
обходит аккуратно
разбитое стекло в поисках
соблазнившейся огурчиком
на завтрак мышки.
Мой конец.