В кафе сижу один,
ем булочку с кунжутом.
И каждый - Господин,
и каждый звездонутый.
Какой-то чистоплюй
мне смотрит прямо в рожу.
Жуй, Дэви, просто жуй!
Ты никому не должен.
Хоть сам сейчас не свой
и выть хочу в пустыне,
холодный образ твой
туда меня закинул.
Кричит внутри меня
упрямая натура,
а рядом не твоя
вращается фигура.
Не злись! По сторонам
не расползайся взглядом.
И, в чай подлив сто грамм,
не извергайся ядом.
Я не вернусь на круг
вокруг твоей орбиты.
Девчонок рой вокруг,
а я тобою битый!
Наверно поделом!
Наверно я закончил
писать стихи. Дурдом
твой свет мне напророчил.
Ещё один бросок
и самолёт взметнётся.
Хоть семь часов не срок,
но сердце оторвётся
от запаха волос,
от золотистой кожи,
зелёных нежных роз
в твоих глазах тревожных.
Забуду, что писал,
забуду о России,
и твой потенциал,
что ты мне не раскрыла.
(LHR)