Глубокое чувство (Виктор Попов 51) / Стихи.ру

            Рассказ

            Первая любовь, а точнее - глубокое чувство: когда же все это началось? Ну, уж конечно не в пятом – шестом классе, когда проявляя внимание к особо понравившейся девчушке, он дергал ее в классе за косички, а на перемене не давал пройти или прятал ее учебник. Да, это было с ним, но то была только влюбленность, а может даже что – то более легкое: желание, чтобы его просто заметили. Он не мог назвать глубоким чувством и то, которое как вихрь налетело в девятом, когда провожал с танцев тонкую девушку - стебелек, а потом до утра целовался с ней в парке на лавочке. Тогда в груди как на батуте прыгало сердце, все было нипочем, ни до чего и ни до кого не было дела. Все было впервые, незнакомо и таинственно. Была только она – девушка стебелек… Так он мысленно рассуждал, сидя в парке на лавочке и смотря то ли на струи фонтана, то ли на молодых многочисленных мамаш с колясками, в которых беспрерывно перекликались маленькие человечки, дружно народившиеся вместе с этой ранней и такой радостной весной.
         Это случилось чуть позже, уже после окончания школы, во время поступления в институт. Тогда его маленькая жизнь плескалась и тонула и снова плескалась с первой, совсем случайной встречи, при подаче заявления в институт в ее, цвета летнего неба, глазах. Он видел их всюду и не мог выплыть, да и не старался, так как вообще - плохо соображал. Учитывая его воспитание и начало далеких семидесятых годов прошлого века, он был застенчив и даже робок, хотя среди друзей – товарищей встречались и другие типы. Но их было мало. А он боялся обидеть ее даже прикосновением.
« А ты, куда поступать хочешь? Он видел и чувствовал в ее глазах непосредственное участие и даже заботу и от этого смущался еще больше.
- В строительный институт (ему было все равно куда).
- А ты?
- Я в университет на филологический, родной язык преподавать буду, - она улыбнулась. - Ты не переживай… у тебя все получится, верь только…
- А меня техника и не влечет, - совсем некстати брякнул он (что это так, он понял спустя годы, работая конструктором на заводе).
         Он смотрел в учебники и видел ее глаза и всегда с легкой чуть задорной улыбкой губы. Ему нравилось в ней все: и фигура, и походка, и какая - то особая скрытая женственность. Сейчас, по прошествии многих лет, он думал: «А был бы тогда чуть постарше, или хотя бы чуть смелее, могло бы все быть иначе. Тогда нам по девятнадцать было и впереди вся жизнь… Сейчас жизнь прошла, но мы не вместе». Это уже много позже он узнал, что на момент встречи с ним у нее уже была ее первая любовь, а как известно, в этом возрасте женщина опытнее сверстников.
         Они встречались три раза за неполные пять лет и каждый раз встречи были какими то незавершенными, будто Творец, давая ему очередной шанс и сам не надеялся на их продолжительность и серьезность, а он его ни разу и не подвел… А жаль!
            При расставании оставалось между ними всегда что – то недосказанное, хотя влечение было, как он сейчас вспоминал, обоюдным. Влечение быть вместе. В институт в тот год он не поступил, голова была занята ею. Потом он долго и настойчиво искал ее, вспоминая отрывки ее фраз о месте жительства (они жили в одном городке, а поступали в областном центре). Через полгода он нашел ее, и они всю зиму ходили на каток. Он помнил как стоя на коленях, развязывал шнурки на ее коньках. Потом согревал ее замерзшие и доверчивые пальцы в своих руках. Он дышал на них, а хотелось согреть ее всю… и совсем теплые, почему то губы. Она, наклонившись и приблизив лицо к нему так близко, что он видел только ее глаза, тихо сказала: «Мне хорошо!..» Снег падал величаво. Снежинки были отборные, и было их так много, что казалось, будто они сцепились друг с другом кончиками своих звездочек, отчего места, выхватываемые из темноты прожекторами стадиона, были похожи на белые столбы. Падение казалось бесконечным, а он, проводя аналогию, мечтал, что и они всегда будут вместе. Время как бы зависло, и даже мелодия повторялась одна и та же:
«Льет ли теплый дождь, падает ли снег,
Я в подъезде против дома твоего стою…»
            Он не стоял в чужом подъезде, он приходил к ней домой, и ее родители ничему не удивлялись и даже поощряли визиты. Сейчас ему было даже странно, и он все спрашивал себя: «Ведь, вроде, близки были?.. И как далеки друг от друга оказались». Это был самый продолжительный период, когда они были вместе, самый яркий и самый дорогой.
   Последняя встреча, совсем случайная, произошла только через три года. К тому времени он уже был женат, получил после окончания института направление на работу в другой город и уже совсем редко вспоминал ее. Слишком много было соблазнов, а в последнее время еще и ответственности, но порой совсем неожиданно и некстати всплывал ее образ: внутри что – то сжималось, было до слез жаль и себя и, то время, что были вместе. Он как – то вяло гнал и образ и уже далекое невозвратное время и говорил себе: «Что было - то прошло, надо жить настоящим!»
         Тогда, при последней встрече, все закружилось снова, как будто и не было этих лет без нее. Конечно, он был и смелее и опытнее, но теперь уже рассудок брал верх, опять же - воспитание. Они провели целый день вместе. Он не думал о будущем, о будущем с ней. Но говорил совсем другое… да и вел себя… Губы были такими - же теплыми и нежными. Да и сама она стала еще красивее… но не замужем!
            Спустя полгода, он получил от нее письмо до востребования (мобильных еще не было). Он читал… и вроде, все можно было повернуть вспять, а он думал о недавно родившейся дочери. Куда делось письмо - не вспомнил… Оно было единственное.
            Весна была еще молода и к шести вечера уже чувствовалась прохлада, исходящая от еще не обласканной в полную силу солнцем земли на газонах.
Молодые мамы катили свои сокровища в свои гнездышки, а он в сотый раз спрашивал себя: «Что же было тогда? Выходит это чувство жило во мне все эти годы независимо от меня, автономно, ничем не подпитываясь даже? Что, как любовь к Родине? А я ведь не жил двойной жизнью! Я всегда был честен и по отношению к себе и с родными, и друзьями». Поднявшись с лавочки, он подытожил свои размышления: «Я жил по принципу: делай, что должен делать, и пусть будет что будет». Сейчас, спустя сорок лет, когда прожита жизнь, стал вдовцом, имеет дочь и внучку - он не может сказать, что тогда была первая любовь. Тогда он только догадывался, а потом, да и теперь, уже точно знал, что это было нечто большее… Как в детстве, когда он подсознательно чувствовал, что скоро проснется, а его ждет, не дождется что – то яркое, чистое, светлое, красивое, нежное. И все это в солнечном свете, в каком - то умиротворении, очень настойчиво ждет, стоит ему только проснуться! Это чувство ожидания счастья. Оно, наверное, намного сильнее, чем само счастье, ведь с ним можно прожить всю жизнь. Оно не проходит как первая любовь, оно не проходит как всякая любовь! И хотя сама любовь прошла мимо него, чуть – чуть, лишь краешком коснувшись его, более глубокое чувство жило в нем всю его жизнь. Оно растворилось в нем, стало его частью. Он не гнал его, а само оно почему – то не уходило. И вело себя скромно, тихо, но время от времени напоминая ему о своем существовании, ненастойчиво повторяя: «Я буду жить в тебе до конца!»
2014             Виктор Попов