Герману Захарову
Морозной и лунной ночью
Пришёл ко мне Федерико.
Цвела на его рубашке
Разорванная гвоздика.
И красные капли эти,
Как брызги зари, алели.
- Ты знаешь, - сказал мне Лорка, -
Меня расстрелять хотели.
Били в упор, не целясь –
А сумерки были серы –
Холодные карабинеры,
Чёрные карабинеры.
Но жив я,
И мне довольно,
Что книги мои воскресли
И в Андалузии знойной
Поют мои юные песни.
- Как можно выстрелить в песню? –
Спросил меня Федерико.
…Цвела на его рубашке
Расстрелянная гвоздика.