Джинни росла у моря лихим мальчишкой, дерзким, упрямым, умным не по годам,
Почту таскала утром в мешке под мышкой, рыбу дарила пойманную котам.
Ночью, крадучись мягким звериным шагом, чтоб не подслушивал рано уснувший дом,
Джинни сбегала ветер точить о шпагу, морем кричать и плакаться о своём
Детском, важнейшем, тихом, большом, нелепом: мама в подушку плачет, порвался лист
С солнышком, нарисованным на полнеба. Джек подарил. Уехал вчера на ист.
Знаю, мол, это враки, я так, я просто: разное люди брешут, чего б не врать?
Если увидишь синего альбатроса в полночь - спеши желание загадать.
Время летело быстро, как Джинни с горки, море осталось в детстве, девчонка - здесь,
В городе, сухопутном до хлебной корки: мир-то большой, да даётся, увы, не весь.
Время идёт, Джин скучает без шпаг и чаек, "Джинни" осталась роскошью для своих.
Джин носит синее, шляпу и термос с чаем. Джек не нашёлся. "Забыл? Потерялся? Жив?.."
Девочка-море, похожая на матроса, снова выходит в ночь, прикусив кулак,
Только волшебного синего альбатроса что-то всё не встречается ей никак.